В самарской Драме по-новому показали пьесу Леонида Андреева

В Самарском театре драмы прошла премьера по пьесе Леонида Андреева. Режиссер театра Вячеслав Гвоздков, рассчитывая на дешевую популярность, и вместо авторской пьесы «Дни нашей жизни» поставил в название спектакля «Оля+Коля» и получилось сценическое действо на уровне сериала средней руки.

Причины, зачем режиссер вывел классику вместо очередной безвкусицы на сцену более-менее понятны. В самарской Драме не хватает классического репертуара, он переполнен легковесными комедиями, а пьеса Андреева, где главными героями являются проститутка и ее сутенерша-мать явно тянет на излюбленную в Драме тему ниже пояса. Но вот зачем опошлять классику — не совсем ясно. Вместо борьбы человеческого духа на сцене ряд скетчей, связанных друг с другом только поверхностно. У этого спектакля можно вырезать любой кусок и это ничего не изменит. Он сделан «с холодным носом».

Не спасли спектакль, увы, ни постановщик пластики, ни сценограф из Санкт-Петербурга. Беда в том, что пьеса драматургии околочеховского уровня прочитана, как будто это пьеса Островского о купеческих нравах. Не слышно ни тонких поэтических интонаций Андреева, ни авторских полутонов. 
Похоже, что исходный текст понадобится постановщику только для того, чтобы занять сценическое время.

Ни первая сцена студенческой попойки, превращенная Гвоздковым из драматической симфонии в буффонаду, ни последняя финальная сцена разгулявшегося вояки — не дают ничего, кроме повода молодым актерам по-комиковать.

Круг сцены вращается, анимация на электронном экран светится, актеры бегают и пляшут, но ничего толком не происходит. Исполнители главных ролей Ионова и Богданов шаблонны и плоски как картонки. Там где, у Андреева накал страстей достигает уровня репертуара классицизма — на сцене мещанская драма. Весь сюжет крутится вокруг мебелированых комнат полуборделя, а атмосферы 
падения нравов не получается. Единственным проблеском во всем актерском ансамбле является Анциборова, и то образ матери, продающей свою дочь, получился в духе хрестоматийного Достоевского.

А подпоручик в исполнении Фадеева настолько фальшив, что вызывает оторопь. Пьеса-то сама по себе современна. Она о гламуре и продажности, о чести и человеческом достоинстве, а спектакль получился о недалеких людях, по собственной тупости не научившихся приспосабливаться. Пьеса о трагедиях бульварной жизни превратилась в бульварное чтиво на сцене Самарской драмы.

Харитон ЗОИЛОВ