Художники выставили «тело пейзажа»
В филиале Областного художественного музея, что в особняке на улице Венцека, открылась выставка самарских «актуальных художников» Романа и Нели Коржовых — «Тело пейзажа».
Уже в фойе перед раздевалкой, манифест висящий на стене, безапелляционно гласил: «Тело пейзажа» — это то, что окружает нас и мы сами. Оглядываясь вокруг и назад во времени приходишь к мысли, что пейзаж — константа неизменная, он больше, чем мы, он формирует нас. Что значат для нас эти нескончаемые степи? мягкие горы? и вечная река?Токи земли? Или просто судьба… и не обойти ее и не перепрыгнуть…»
Заявление настраивало сразу и на лирический и на серьезный лад. В противоположном от манифеста углу на экране плазменного телевизора крутилась неразборчивая картинка: кажется, кто-то снимал собственные ноги, шагающие по узкому коридору с множеством поворотов. Оказалось, это видеосъемка прошлых перформансов и арт-объектов.
Зрители, не задерживались у экрана и следовали в первый зал: на две стены три видеопроектора транслировали статичные кадры. На первой уголок больничной палаты с раковиной справа и работающим телевизором слева. На другой «живой картинке», кусок садовой скамейки с надписью «Вася+Маша» закрывала верхнюю часть экрана, в нижней на фоне пейзажа в воздухе томно скользил тополиный пух. На третьей проекции, залитая солнцем дачная веранда с лежаком из двери обитой дермантином.
— Вот например серия работ «Defolt». Драматургия заключена в том, что здесь некое умолчание, речь идет о не востребованности. Вот телевизор, который никто не смотрит, льется вода, а ее никто не пьет. Некое пространство тебе пытается что-то предложить, но ты это не потребляешь… В художественном фильме, клипе все понятно, там есть узнаваемые эмоции и зритель их сразу проглатывает и переваривает. А я пытаюсь процесс переваривания сделать неудобоваримым, чтобы человек, который наблюдает эту картинку, не смог проглотить ее смысл. Моя цель, как автора, сказать, что существуют такие вещи, которые нельзя переварить сразу. Это альтернатива быстрому потреблению, фаст-фуду, — пояснил свой замысел Роман Коржов.
Впечатленная публика бродила по залу и завороженно вглядывалась в едва подвижные образцы видео-арта. Кто-то даже пытался фотографироваться на фоне экранов.
В следующем зале было светло и на стенах висели картины. Живописные холсты Нели Коржовой копировали отдельные кадры из фильмов «Красная пустыня» Микеланджело Антониони и «Отпуск без конца» Джима Джармуша. К нарисованным кадрам без героев: прилавок около кинотеатра, кусок стремянки посреди зарослей папортника, краской добавлены надписи: фразы из фильмов, куски диалогов. Как объясняет свои работы Неля Коржова, здесь автор выступает в роли переводчика, перетягивающего интерес зрителя от сюжета к форме. Это игра между «копией» и «оригиналом», когда «копия» снабжается новым элементом и выступает в роли «оригинала».
Рядом с «кинематографическими» соседствовали абстрактные и «каллиграфические» работы. Например, на полотне синими буквами несколько десятков раз слов написано «rain». Работа называется — «Дождь». Рядом с ней еще одна — «Туман». Но надпись «fog» только один раз и крупно. Желтыми и красными ромбиками закрашен холст под названием «Штутгарт. Красное». Бежевыми и коричневыми прямоугольниками – «Штутгарт. Воспоминания о горизонте». И все в таком роде.
За черной портьерой, в соседнем зале, демонстрировалось еще две видео-работы Романа Коржова. На одном из них героиня в исполнении Нели Коржовой, полулежа в летнем платье на ковре расстеленном в степи, с четкой периодичностью стягивал с себя черные трусы и томно обмахивалась ими. Потом, не вставая, с ковра натягивала белье на одну ногу. И так сюжет шел по кругу. После двадцатого просмотра и беседы с автором, режиссером и оператором Романом Коржовым выяснилось, что «трусы» оказывается, были банальной головной повязкой. И оказывается, она не «снималась», а наоборот «одевалась» на ногу. Фильм назывался «Русское барокко». На противоположной стене шел другой фильм, правда, без названия. Морской пейзаж. Очевидно, глазами утопленника, так как водная поверхность в перевернутом виде находилась в верхней половине экрана.
Творчество художников, представленное на выставке, оценила кандидат искусствоведения, заместитель директора Самарского художественного музея по научной работе Татьяна Петрова.
— Мне особенно интересны те коржовские инсталляции, где они мастерски выстраивают легкие, но при этом весьма внушительные конструкции из алюминия, обтянутые калькой, подсвеченные в разных местах. Эти объекты завораживают, они существуют самостоятельно, затягивая нас в свой лабиринт неясных форм, — считает Петрова.
Выставка «Тело пейзажа» будет работать до 29 ноября. А каждое воскресение с16:00 Коржовы ждут всех желающих получить от них разъяснения по поводу творчества.
В целом, впечатление от выставки более чем глубокое. По глазам зрителей было видно, как они задумались над «типологией сознания волжского художника, когда страсти и мечты вертятся вокруг линии горизонта. То обнажая ее, то лишаясь ее вовсе. Когда протяженность и нескончаемость противостоят вертикалям, позволяя выявить глубину настоящего.»(выдержка из пресс-релиза)
Коржовы — не просто самарские гуру актуального искусства. Они его фактически основатели и владельцы. Будучи инициаторами и руководителями Самарского центра современного искусства и Ширяевского биеннале «Между Европой и Азией», и бессменными кураторами всего и вся, Коржовы держат контрольный пакет акций на постмодернизм в нашем богоспасаемом городе. Да и как художники – Коржовы авторы интересных арт-объектов. То в музее Алабина подвесят к потолку две сотни булыжников на веревках и предлагают посетителям пройтись между ними и почувствовать на своей шкуре, что такое нетолерантность. То деревянный сортир, блестючей бумагой обклеят и объявят его «золотой серединой». В общем, нескучные люди…
Но некоторые были настроены легкомысленно и скучали. Например, литератор Наталья Апрелева поделилась буйной фантазией: «Остро не хватало скандала или хэппининга, на худой конец. Может быть, гневных выкриков: разве это искусство?! Может быть, появления голых людей с закрытыми лицами. Какой-нибудь глубоко беременной школьницы с криками: «Это он! Это он!», указывающей на семьянина Романа Коржова. Гибкого мулата, въезжающего на хорошем мотоцикле в зал и увозящего художницу Нелю Коржову под аплодисменты маленькой толпы.»
Илья ПОЛЯКОВ
