Музыка для темноты

Можете, представить себе одновременно подкожную щекотку любовной истомы и утробный ужас надвигающейся из-за угла опасности? Или убаюкивающий материнский шепот колыбельной, вплетенный в судороги лихорадки? Удалось? Значит, вы представили себе эмбиент — музыку для темноты. Именно такое ощущение производила музыка на концерте в КЦ «Арт-пропаганда».

«Нью-нью вейв» или «эмбиент» — так звучали название исполняемых стилей в афише. И если первое переводится как «ново-новая волна» и не говорит ни о чем, кроме претензий на эксклюзивную близость к дню сегодняшнему, то второе хоть как-то узнаваемо. Э́мбиент (англ. ambient — окружающий) — жанр электронной музыки, характеризующийся опорой на тембровые модуляции, отсутствием ритма и «атмосферным» звучанием. Известен с 70-х годов.

Перед праздничными выходными в зале «Арт-пропаганды» выступили два проекта: «Love Kult», состоящий из пары петрозаводчан Анны и Ивана, второй проект «Bedroombear» представлен одним музыкантом из Петербурга — Сергеем. Странная троица, неведомыми ветрами занесенная с презентации альбома в московском клубе, выступила по пути домой в сумрачный северо-западный угол России, в Саранске и Самаре. Видимо, климат накладывает свою специфику, большинство психоделической электронной музыки в нашей стране происходит именно из северных регионов. То ли влияние северного сияния, то ли грибная диета…

На концерте удивило не только то, что публики набралось не меньше сотни при платном входе, но то, что среди них оказались девушки. Обычно, экспериментальная электронная музыка привлекает исключительно мужскую аудиторию. Первым выступил Сергей из «Bedroombear». Прямо на полу перед пустой сценой в обрамлении лежали разные пульты, микрофоны и прочее звуковое оборудование. Питерский музыкант, присев прямо на пол перед звуко-техникой начал концерт. Легкими касаниями кнопок Сергей творил чудеса. «Чарующие звуки», — это слабо сказать, про эмбиент, скорее, витание души под гипнотический шорох мыслей. Каталептическй эффект затихающих и вспыхивающих сэмплов, рассыпающиеся в эхо отрывки незаконченных музыкальных фраз. Три-четыре ноты, повторяются, и словно изводят себя в кружево нечетких ритмов.

Завораживающе зиял портал сцены, в мягком приглушенном свете черных портьер звук дрожал предчувствием, тревогой и надеждой. Больше всего это напоминало кадры «Театра тишины» из фильма Девида Линча «Малхоллам-драйв». Несмотря на отсутствие классической гармонии, выступление слушалось как барочный камерный концерт. Кружево, рассыпающиеся сразу после того, как ухо начинает различать пульсацию, сплетается в мелодию и тут же тает дымкой в воздухе. Путаясь спиральными кольцами, гармония скользит в воздухе, погружая слушателя в подобие сна наяву. 

— Эта музыка не для танцев. Хотя на моих выступлениях, в клубах, я видел, что люди вставали и двигались. Я пытаюсь найти такое звучание, чтобы люди могли расслабиться и улететь мыслями от своего города, проблем. Выйти в открытый космос своей собственной фантазии, — прокомментировал свое выступление Сергей «Bedroombear».

Пожалуй, такую музыку нужно слушать не только в темноте, но и лежа, свернувшись в позе эмбриона. Эти звуки убаюкивают и проваливают сознание куда-то в глубину дородовой памяти. В подводный мир ожидания и тревоги.

Выступлений петербуржцев было контрастным. Во-первых, они выключили даже тот неяркий свет, который был. Затем в темноте показалось, что зал погрузился во внутренний мир человека в состоянии эпилептического припадка. 

Пронизывающий первобытной жутью, резкий женский вокал что-то среднее между брачным криком ведьмы и предсмертным хрипом склизкого чудовища в чешуе и с перепончатыми крыльями. Безумие короля Лира, охваченного бурей. Уходящие в ультразвук завывания заставляли шевелиться волосы не только на голове, но и на всем теле. Двух-трех минутные вокализы сменялись фрагментами плавной расслабляющей мелодии, с нарастающей скоростью повторения короткого музыкального отрывка, в сопровождении электрических всполохов и жужжаний. Ощущение балансировки на краю пропасти, перемежалось с чувством стремительного спуска по ледяной горке. 

— Это только кажется, что наша музыка темная и жесткая. Просто мы обращаемся к глубинам сознания. Пытаемся освободить эмоции загруженного стрессами городского жителя. Где-то порой доходим до крайностей, но мы стараемся не перегибать палку. Нужно встряхнуть мозг, порой и таким жестким звуком.. Музыка должна очищать человека, чтобы раскрыть светлое начало души, — рассказала Аня из проекта «Love Cult». 

Почти сто лет назад французский театральный режиссер Антонен Арто проповедовал похожую концепцию «Театр жестокости»: через переживание ужаса и шок, зритель должен испытать внутреннее очищение. Правда, для Арто карьера закончилась в сумасшедшем доме. 

В «Арт-пропаганде» вжавшиеся в кресла слушатели явно получили катарсис и очищение от стрессов на неделю вперед. Контрастный душ для души удался на славу.

В заключительной части музыканты втроем сымпровизировали более… не сказать мажорную, но жизнеутверждающую композицию. Вновь в воздухе зала разлилась томная дымка, обволакивающая мозг и щекочущая слух. После того как последняя нота затихла, и включили свет, публика с явной досадой, нехотя расходилась, словно не в силах стряхнуть с себя дурманящие чары эмбиента. 
Пример этого концерта показывает, что подобная релаксационная музыка сегодня востребована для концертного прослушивания, а не только для отдыха клубных тусовщиков, обессиленных буйными танцами и синтетическими наркотиками, в «чил-аутах» ночных клубах. Может кто-то назовет это очередной формой психоделического эскапизма или публичной медитацией, но больше всего подходит аналогия с симфоническим концертом. Только это уже другая гармония, эстетика работы звуком эстетика восприятия.

Илья ПОЛЯКОВ