Виктор Шендерович: анекдоты и есть реальная история страны
29 сентября запомнилось самарцам не только небольшим ураганом с градом и дождем, пролетевшим над городом, но и приездом известного российского журналиста, писателя и оппозиционера Виктора Шендеровича. Программа его визита была на редкость насыщенной — сначала интервью на местном «Эхо Москвы», презентация и автограф-сессия новой книги «Операция «Остров» в одном из книжных магазинов, а затем и непосредственно само выступление «живьем», как анонсировалось на протяжении нескольких месяцев. Перед общением с читателями на автограф-сессии ироничный и улыбчивый автор «Кукол» и «Плавленого сырка» побеседовал о юморе, жизни и политике с коллегами-писаками.
Один герой в фильме Рязанова «Гараж», обращаясь к женщине-филологу, занимающейся исследованием советской сатиры, говорит: «У вас поразительная профессия, вы занимаетесь тем, чего нет». А у нас сатира есть?
— Сатира никуда не может деться. Она ушла в подземные реки и Интернет, анекдот. Сатира — это реакция на раздражение. Это как лягушке капают кислотой на лапку, и она ее отдергивает. Сатира и есть отдергивание лапки. Каждый день нас что-то раздражает, ирония позволяет отрефлексировать это. Анекдоты — и это и есть реальная история страны. Скажи, что было смешно и я тебе скажу, что в этот день происходило. Сатира и анекдот цепляются к самому главному, что происходит в стране. Сатира, которая не упоминает ни Путина, ни Кадырова, ни Ходорковского, болевых точек — это не сатира, а симуляция такая. Ежи Лец, великий польский сатирик и философ сказал: «Сатира никогда не победит на конкурсе, в жюри сидят ее объекты». За нее не дают медалей, она всегда вызывает раздражение.
Если говорить о сатире в журналистике, такие жанры как фельетон, памфлет отмирают?
— Они не отмирают. Это редкий дар, если мы говорим не об эрзацах, а об образцах. Лучшие — это Аверченко и Дорошевич, непревзойденные образцы, и такого уровня фельетонистики сейчас нет. Из младших товарищей сейчас можно отметить Диму Быкова, блестящие фельетоны. Из старших – поэты Вадим Жук и Игорь Иртемьев. Время от времени из Интернета вываливаются тексты, и я в профессиональной зависти вою, потому что я хотел бы быть автором этого текста, а его написал какой-то неизвестный человек.
Почему вы закрыли свой блог в ЖЖ?
— Туда набежали тролли и они его загадили. Бессмысленно ходить в эту бочку дерьма. Есть мой сайт, фейсбук, я публикую там свои тексты. Мне жалко было людей приличных, которые заходили в мой ЖЖ, поскольку они попадали в совершенно невыносимый запах.
Во время эфира на радиостанции во время передачи поступали некие записки с угрозами, что это было?
— Фашистская, антисемитская мерзость, к которой я привык. Это неприятный симптом, сигнал, что общество больно. В здоровом обществе такая концентрация национальной темы, как в России, немыслима.
О чем ваша повесть?
— «Повесть «Операция «Остров» написана в прошлом году, сюжет охватывает три десятилетия, 80-е, 90-е, и 2000-е годы. Герой мне хорошо знаком, это такая телезвезда, но там нет очевидно узнаваемых прототипов. Персонаж — Леонард Песоцкий, продюсер и телезвезда. Мне было интересно как до того убожества, которое мы сегодня наблюдаем на федеральных каналах, доходят приличные люди. Это история деградации, социального восхождения, которому сопутствует человеческая деградация. Мне интересен персонаж, потому что он вполне теплый, лирический, человечный. Это живой человек, талантливый, образованный, из хорошей семьи. Я знаю несколько таких, людей не быдло, с хорошей книжной полкой, с представлениями о том, что хорошо и что плохо, которые оказываются совершенно нерукпожатыми. В этой повести есть лирическая и социальная история, читается вроде легко, недавно сам прочел с удовольствием.
Войнович назвал вашего Песоцкого героем нашего времени. Получается, что это сейчас распространенный тип?
— Я благодарен Войновичу за завышенную оценку, видимо, нечто типологическое у персонажа есть. По крайней мере, я его наблюдаю довольно давно и подробно. Интересно писать про людей, жизнь, публицистика вещь важная, но я уже 15 лет делаю этот пинок в пируэте, нога уже отсохла. Интересно заниматься тонкой работой, когда удается написать что-то про людей это праздник для меня.
А у вас есть общие черты с героем?
— Наверняка. Во-первых, я и писал лирическим образом, пытался влезть в шкуру и прожить его жизнь от себя. Литературная кухня такова, что у отрицательного персонажа всегда много от автора, если писатель более-менее честный человек. Он даже не пытается сильно дистанцироваться. В Печорине много от Лермонтова и в «Двух капитанах», как это исследовал в своей книге Лев Лосев, отрицательного героя Каверин во многом списал с себя. И это говорит в пользу писателя, это значит, что он честный человек и пытаемся проанализировать и себя тоже.
Чувствуете ли вы давление и цензурные ограничения?
— Что касается цензуры, то я говорю, что хочу, другое дело, где. Мы не в Северной Корее, поэтому я живой, не расстрелянный, не в психушке. Я свободный человек. Когда я ходил на выборы были угрозы семье и шантаж, о себе читаю мерзости в прессе, моя личная жизнь регулярно освещается в Интернете. Если это не считать давлением, то его нет.
По поводу отставки Лужкова. Это очень громкое событие, хотелось чтобы вы его прокомментировали.
— Лучше поздно, чем никогда. Отставка Лужкова…посмотрим, что это. Но, конечно дело не в том, сняли Лужкова или нет, а в том, как это было сделано. Я бы предпочел, чтобы мы его выбирали и снимали, народ, москвичи и сами отдавали его под суд, если есть за что. Я требовал его отставки наряду с другими, но у всех были словно всех беруши в ушах. Начальство его снимает за что-то свое, а не за то, что он уехал, когда в моргах некуда было ставить тела задохнувшихся и в разы повысилась смертность или «закрышевал» весь бизнес. Надо менять правила игры, в Чили, Японии, Норвегии это получается.
Не значит ли это, что проблема именно в нас?
— Была шутка у Горина такая «Фашизм не пройдет. Потому что в России ничего не проходит». Менталитет — это не метафизическая вещь. Мой прадед был биндюжник в еврейском местечке в Болоруссии и ломовой извозчик, мой дед — первый образованный в нашей семье, у него появилась библиотека, у моего отца большая библиотека, моя дочь знает несколько иностранных языков и гражданин мира. Поэтому говорить о менталитете как о чем-то застывшем нельзя. Это самая большая обманка. Менталитет — это мы сами. Если дед болел сифилисом, то это не значит, что у ребенок тоже должен быть сифилитиком, потому что это такая семейная традиция. На наших глазах вылечились многие страны, та же Испания. Это вопрос политической воли, самосознания. Нет завтрашнего дня без нас, о каком будущем договоримся, такой оно и будет. Мудрость народа заключается в том, какую именно элиту она себе выберет. В русской традиции Малюта Скуратов, Иван Грозный, Но в русской традиции и новгородское Вече, адвокат Кони, Короленко и Чехов. В русской традиции и Шариков, и профессор Преображенский, весь вопрос в том, кто будет элитой, кого мы сами себе выберем.
После получасового интервью Виктор Шендерович приступил к раздаче автографов. Писатель терпеливо и сосредоточенно подписывал книжки, попутно разговаривая с читателями, которые к тому момент заполонили торговый зал. Посмотреть на сатирика пришли около сотни человек всех возрастов, которые образовали настоящую очередь, рассосавшуюся минут через 40.
Если кто-то мечтал услышать в исполнении Шендеровича жесткие политические высказывания и критику в адрес власть имущих, то жестоко просчитался. Выступление Виктора Шендеровича в ОДО проходило под лозунгом «Политике здесь не место!», хоть временами едкая шутка и срывалась с губ сатирика.
— По дороге сюда я видел баннеры и понял, что попал вовремя. Посмотрев на эти милые лица я решил, что вы разберетесь сами, — твердо заявил публике писатель. — Последние годы занимаюсь публицистикой, и на мою фамилию возник рефлекс, что я обязательно буду ругать начальство, я это делаю регулярно, но не сегодня.
Но и в отсутствие политической тематики, шутки и анекдоты Шендеровича свою остроту и живость не потеряли. Литератор потчевал зрителей историями из театральной жизни, небольшими зарисовками из жизни, забавными случаями, отрывками из своих книг. Аншлага в зале не было, то тут, то там виднелись пустые сиденья, но веселиться пришедшим это не помешало. По завершении концерта Шендеровичу устроили бурную овацию, вечер удался.
Анна ШИПИЛИНА
