И снова об убийстве Игоря Бережного
На днях Самара отметила 30-летие гибели Главного конструктора Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем (КБАС), профессора, доктора физико-математических наук, одного из столпов советского оборонного комплекса Игоря Бережного.
С просьбой рассказать о так называемом «деле Бережного» редакция портала ИА «РС» обратилась к одному из «фигурантов» этого дела, Владимиру Нехорошеву.
– Расскажите об Игоре Бережном и его окружении тех лет.
– Попробую осветить субъективное видение тех событий, как непосредственный участник и «фигурант» следственного дела Генеральной прокуратуры №19-55Сл. Для непосвященных в нравы старых времен застоя, напоминаю: всем и вся тогда командовала КПСС, а деятельность предприятий была зарегламентирована Госпланом абсолютно по всем параметрам. В государстве наблюдался тотальный дефицит, и «красные директора» были обременены поборами властных структур. Бережному, руководителю, на много лет обогнавшему свое время, требовались нетривиальные решения вопросов выживания предприятия. В этом ему успешно способствовали ближайшие помощники – Геннадий Нерозя и Соломон Беренштейн, спецпредставители Главного конструктора в Москве.
– Расскажите поподробнее об обкомовских «обременениях» и решениях Главного конструктора на этот счет.
В 1977 году была решена проблема «фотографического оброка». По предложению Геннадия Нерози, в ДК «Родина» Куйбышевского авиационного завода, под видом «народного кружка», была организована высококлассная фото-киностудия. В ней комплексно решались вопросы профессиональной фотосъемки, снабжения фото-кинопроцесса, ухода от секретности, всяческих переработок и прочих обременений закрытого предприятия. Кроме того, ДК возглавлял тесть того же самого Нерози, а руководить «народным предприятием» Бережной назначил по совмещению меня – начальника Летно-регистрационной службы КБАС.
– Как действовало «народное предприятие»?
– В кратчайшие сроки через фонды Минавиапрома объект был укомплектован профессиональным оборудованием и материалами. В штат КБАС был принят профессиональный фотограф Михаил Цыганков, который проводил бесчисленные съемки райкомовских, горкомовских, обкомовских, облсофпрофовских и прочих мероприятий. Особой статьей было фотообслуживание партийной номенклатуры «на дому» – свадьбы, дачи, школьные выпуски и т.д. Схема снабжения «Народной Фото-киностудии» была весьма сложной и многоступенчатой. «Для нужд народного творчества» письменно просили руководителя КБАС или другого предприятия Минавиапрома выделить «выработавшее ресурс оборудование» или «списанные по срокам хранения фотокиноматериалы». Завизированное положительной резолюцией письмо, уже в МАПе, Соломон Беренштейн превращал в Министерский «наряд на перемещение материальных ценностей». Для работ мы получали со складов только дефицитный «свежак». Нередко дефицитные материалы мы «заимствовали» под КБАСовские темы – спонсировали партийную «крышу».
– Практически вы были «цеховиками»?
– Вы меня с подпольными грузинскими миллионерами путаете, у нас было не совсем так, скорее «кооператив» при госпредприятии: основная работа – летные испытания. Хотя за четыре года на «высоком идейно-художественном уровне» отщелкали сотни цветных фотопленок, отпечатали тысячи глянцевых картинок для нужд областных властных структур партийных и советских чиновников. Хотя не забывали мы и простую советскую «халтурку» в детских садах, домах отдыха и т.д. и т.п. До кучи «завоевывали» призы на различных фото-кинофестивалях – это уже для души. Фотограф Цыганков делал ежемесячный баланс «народного предприятия», который я передавал Нерозе.
– Откуда после гибели Бережного взялась предъявленная вам органами сумма «хищений социалистической собственности»?
– В 1980 году Куйбышевский Обком КПСС решил презентовать члену Политбюро Дмитрию Устинову документально-исторический фильм о памятных местах малой родины секретаря ЦК. Этот кинофильм Бережной в имиджевых целях взял на себя – «параллельно» на пленке «KODAK» операторами киностудии Минобороны снимался рекламный ролик «Глиссады». Фильм для Устинова представлялся как продукт любительской киностудии ДК «Родина». Уже отснятые материалы хранились у Цыганкова – суммарно комплектация фильма составила предъявленную позже «сумму хищения социалистической собственности» в 21 266 рублей. После трагической гибели Игоря Александровича от «кина» отказались все «заказчики», и мы оказались с неоприходованными материальными ценностями на руках.
– Как оцениваете недавние публикации про хищения, выявившиеся в так называемом «деле Бережного»?
– Со слов экс-председателя спецсуда и представителей органов сегодня читателям рассказывают про «повергание в шок» видавших виды следователей. «Страшной» суммой хищений в 21 266 рублей – тогда столько стоил автомобиль «Волга» Газ-24 «Универсал». После «рыбного» дела, в котором фигурировали миллионы, в Куйбышеве невообразимый кошмар! «Жулики» воровали, Бережной им запретил на время – они его динамитом посреди Москвы за это взорвали! Крутая «бытовуха»! Даже отвлекаясь от судеб этой самой «социалистической собственности» в наши скорбные дни, «маловато будет» для громкого смертоубийства с таким суперэффектом.
– Как развивались события после гибели Бережного?
– Началось беспрецедентное давление на доверенных лиц Главного конструктора – превентивные аресты, запугивание родственников. Я был помещен в СИЗО «Лефортово», из которого вскорости отпущен. В бумагах у Игоря Александровича были найдены записи про намечаемые фотосъемки и отчеты по расходам. После моего заявления Генеральному прокурору СССР, эти документы были приобщены к делу и получились «обстоятельства должностного принуждения». Для многих «фигурантов» «дело Бережного» окончилось личной трагедией – кинооператор Евгений Левин, снабженец Семен Марфутин, фотограф Михаил Цыганков… это те, кто досрочно ушел из жизни, подвергаясь моральному гнету органов. Трясли даже летчиков-испытателей за «дорогие» полеты – думаю, что трагическая гибель чемпиона мира по высшему пилотажу Игоря Егорова 10 октября 1981 года связана с нервозностью тех дней.
– Напоследок – Ваша версия гибели профессора Бережного.
– Моя версия гибели Игоря Бережного – публичная казнь для острастки всяческих «выскочек». В процессе следствия неоднократно задавались вопросы о возможности «перебежки Бережного за рубеж». «Мог ли Бережной стать «невозвращенцем» из загранкомандировки?» В 1980 году американские специалисты проводили облет системы «Глиссада» – их восхищению не было пределов. Слышал от самого Главного, что Игорю Александровичу в США предлагали умопомрачительный контракт.
